Ксендз смотрит на меня испытующе. Он старый человек, он знает людей, и
он верит мне.
* * *
Вечером у дедушки - газетный пир! Он снова
перечитывает все газеты от доски до доски, он читает и то, что в них
написано, и то, что, по его мнению, в них подразумевается, - он читает и
строки, и то, что между строк. Он читает "с переживаниями": то он
одобрительно кивает, то укоризненно качает головой; иногда во время чтения у
него вырывается по адресу какого-либо государственного деятеля:
- А, чтоб ты пропал, паршивец!
- Дедушка, кого ты ругаешь? - спрашиваю я.
- Да ну... Бисмарка, чтоб его холера взяла!


(С) Александра Яковлевна Бруштейн. Дорога уходит в даль.