愛永々
4 года назад приходила осень. Она назвала меня последним мерзавцем, и обещала, что больше не вернется никогда. Но мы-то с ней оба знаем, что "никогда" не говорится, не подразумавается, и я точно догадываюсь, что это она в сердцах, потому что я ее не ждал - веселился с летом и, чтоб меня черт за ногу дернул, рассказывал осени, как зимой приятно развешивать новогодние сосульки и слушать у трещащего камина ее сущность. Но, что поделать, было так.
Но, я вам скажу, что самое забавное, осень-то вернулась.
Она подарила мне теплый шарф, чтоб не задувало, новых друзей, чтоб не скучалось, немного лирики в тетрадях, и, вообщем-то, я почувствовал, что 4 года, не 4 года, но она наконец-то ко мне вернулась. Я ей рассказывал взахлеб о том, как я вчера узнал, что у меня есть, по крайней мере, 4 реальности - и уж не перекликается это с тем временем, что она отсутствовала, и что все эти реальности как-бы и паралельно, но и наслаиваются друг на друга, а моя жизнь распластана на них, как свежее крестьянское молоко, и я чувствую, вот она моя - полноценная развернутая жизнь, на всех этих реальностях. И что-то из виду упустить - тогда долгими зимними вечерами ты будешь силиться что-то вспомнить, что-то очень важное, что где-то отголосками ветряных, да-да, ветряных петухов будет витать и нещадно напоминать - что да, что-то есть... но не ухватишься никак.
Но, ты, дорогая, вернулась. Мы, все равно, друг без друга не можем.
Но, я вам скажу, что самое забавное, осень-то вернулась.
Она подарила мне теплый шарф, чтоб не задувало, новых друзей, чтоб не скучалось, немного лирики в тетрадях, и, вообщем-то, я почувствовал, что 4 года, не 4 года, но она наконец-то ко мне вернулась. Я ей рассказывал взахлеб о том, как я вчера узнал, что у меня есть, по крайней мере, 4 реальности - и уж не перекликается это с тем временем, что она отсутствовала, и что все эти реальности как-бы и паралельно, но и наслаиваются друг на друга, а моя жизнь распластана на них, как свежее крестьянское молоко, и я чувствую, вот она моя - полноценная развернутая жизнь, на всех этих реальностях. И что-то из виду упустить - тогда долгими зимними вечерами ты будешь силиться что-то вспомнить, что-то очень важное, что где-то отголосками ветряных, да-да, ветряных петухов будет витать и нещадно напоминать - что да, что-то есть... но не ухватишься никак.
Но, ты, дорогая, вернулась. Мы, все равно, друг без друга не можем.
